шоколадные трюфели

Шоколадные трюфели.

Заметки путешественника Рауля Керассо в России.

Эти записи, пылящиеся ныне в одном из архивов какого-нибудь приграничного города, попались мне на глаза в пору совсем еще беззаботной юности. В те времена свободного времени всегда было достаточно и его хватало, чтобы тратить на какое-то совсем бесполезное занятие. Именно юношескому своему терпению я обязан тем, что сейчас публикую их внеискаженном виде. Едва ли читателю, искушенному современной прозой, станет интересно это повествование, но может статься, что эти заметки найдут отклик в чьей-то душе.

"Путешествовать по России - одно удовольствие. Это простор не только для запряженной тройки, но и для мысли человека, ищущегоплод для румдумий мятежной душе. В ту пору приходилось мне проезжать один уездный городок, не слишком богатый, но привлекавший иного путешественника своим граничным положением, изящностью архитектуры и свежестью нравов. Там и довелось мне стать свидетелем небольшого курьеза.

Из-за сухого воздуха и постоянного ветра кони мои утомились и ребовали отдыха. Остановившись на постоялом дворе, я спустился в небольшой трактир выпить кружку пива и посмотреть нравы этого городка. Иные меня, конечно, осудят - не в подобных заведениях стоит искать хорошего общества, но большого выбора тогда у меня еще не было.

Через какое-то время ко мне подсел высокий, красивый юноша и между нами завязался разговор. Оказалось, что он небогатый студент, но вхож в несколько именитых домов города, чему способствовла детская дружба с хозяйкой. Наутро он обещал представить меня.

Имя этого молодого человека могло бы его скомпроментировать в чьихто глазах и потому называть его я не вижу необходимости. Назовем его N.

Ночь была неспокойной - громко хлопали ставни и стучал по окнам мелкий дождь. К тому же замучили клопы. Серое утро встретило размокшими дорогами и унылыми мокрыми мостовыми. Мы отправились в путь ближе к обеду, благо ехать было недалеко и поспеди как раз к послеобеденному чаю. Мадемуазель Юлия С. была полноватой дамой с немного неправильными чертами лица. Впрочем это ее не портило. Это была совсем не та женщина, за красоту которой в прежние времена доблестные рыцари отдавали свои жизни, но большое приданное, о котором говорили красивые кареты, запряженные почти чистокровными лошадьми и до безвкусия дорого обставленный дом, давало ей право на завидного жениха. В тот день у нее гостила ее сестра с детьми - графиня Елена показалось мне в тот вечер приятной, но немного суетливой и непоследовательной в своих суждениях. Надо сказать, что новый мой друг находился в этом доме на весьма щекотливом положении - его принимали как равного, любезно предоставляя свое общество, но вечерами студент занимался латынью с детьми графини и получал за это нечто вроде гонорара. Дети, впрочем, не делали особых успехов и потому пособие, выдаваемое господину N безбожно сокращали каждые полгода.

Отдельно следует сказать об этих сестрах. Их состояние, как я узнал намного позже, было не совсем того толка, как хотели показать эти славные барышни. Их отец, совсем недавно бывший бедным суконщиком, как-то вдруг и наверняка не без помощи определенных кругов сколотил кругленькое состояние, дал дочерям хорошее приданное и стал уважаемым человеком в городе. До этого же их семья 15 лет пропадала в ближайшей деревне, где трудились не покладая рук и дети и родители. Возможно, именно поэтому их щедрость и гостеприимство показалось мне тогда показной, напыщенной и совсем ненастоящей. Дальнейшие события показали, что я не ошибся в своих выводах.

Когда за окнами заалела заря, студент, видимо уже привыкший к своим не самым приятным занятиям, отвел детей в кабинет. Мне пришлось остаться наедине с дамами,которые не только не слишком искусно поддерживали беседу, но и показали свою безграмотность в вопросах литературы и религии.

Когда, наконец, пришла пора откланятся, я устал до такой степени, что был рад возвратиться к своим клопам, лишь бы не слышать больше их неправильную французскую речь. Мы с господином N отправились к своему экипажу, а м-ль Юлия и графиня пошли в комнаты.

Мы почти выехали за двор неприятного во всех отношениях дома, как послышались какие-то крики и кучер вернул нас к дому. В дверях стояла м-ль Юлия, растрепанная, с пустой коробкой от шоколадных трюфелей.

- Господин N, здесь были трюфели. Не изволите ли сказать, куда они подевались.

Заливаясь краской и запинаясь, мой спутник все-таки ответил

- Урок был слишком утомительным. И я взял на себя смелось употребить их без вашего разрешения.

Подобная "дружба" и все любезности сказанные за вечер крайне веселили меня теперь. Вот она - мелочность искусственно выращенного "высшего света". Юлия изменилась в лице. Из милой дамы она превращалась в девушку из рабочего дома.

- Будьте добры к завтрашнему занятию купить полную такую коробку и вредь не допускать себе подобных вольностей, - медленно багровея, почти срывалась на крик она.

За этим последовал лишь неуверенный кивок.

Уже около постоялого двора я осмелился спросить у господина N о стоимости конфет или их редкости.

- нет, конечно нет, - последовал ответ, - они совсем нередки и стоят гроши. Это была недопустимая вольность с моей стороны..

и еще с полчаса я выслушивал и удивлялся в трактире за кружкой крепкого вина подобные случаи.

- Их можно понять, они росли в нищите, - завершил свой рассказ студент.

Я промолчал. В этой странной стране не стоит слишком много говорить о великодушии и благородстве. Россия - непонятная душа, люди здесь совсем не такие как в Европе. К чему считать другом и прогибаться под человека, не ставящего твои старания и в грош? Может быть ментальность этого народа складывалась в постоянном унижении, может на них сильно давит власть, но подобные случаи оказались нередки на широких просторах России.

Наутро я покинул ****бург, ссылаясь на важные дела, дабы не обидеть студента, который звал меня опять к своим друзьям. О дальнейшей судьбе этих людей мне мало что известно.Кажется, дом графини сгорел и она осталось одна, без детей и мужа, Юлия так и не вышла замуж, а суконщик, вынужденный содержать двоих дочерей все больше разорялся, состояние их пришло в упадок и вскоре вовсе забылось, а студент получил блестящее образование и о нем много говорили в высшем обществе. Хотя все это, возможно, просто слухи."

Имена героев, события и факты вымышленны. Повествование не претендует на художественную ценность или достоверность.