один день из жизни журналиста-смертника

Всё начинается весьма традиционно - в 9 утра. В это время обычно приходят те, кому не спится и те, кому чудом удалось избежать пробок. Ну и такие испуганные зелёные стажёры, как я. Эти стахановцы неспешно пьют кофе, сидят на баше и общаются в аське (друг с другом, поскольку в контакт-листе в столь ранний час больше никого нет), в очередной раз жалея о том, что боссы наконец-то додумались закрыть вконтакте, одноклассников и лавпленет. Я старательно, как и полагается испуганному зелёному стажёру, просматриваю "звёздные блоги" (спасибо мэил.ру). Там иногда попадаются интересные вещи, вроде ДТП Сергея Жукова или прыжка с парашютом Никиты Преснякова, но такое бывает нечасто, да и чтобы найти подобные алмазы на этой свалке, нужно перерыть кучу мусора - подходящая работа для девочки-первокурсницы. Потихоньку подтягивается основная масса, финальным аккордом в 9 40 появляется редактор отдела, помятая, но тщательно накрашенная. За оставшиеся до планёрки 20 минут она успевает рассказать нам, троим подчинённым, в чём мы были неправы вчера и что она с нами сделает, если мы будет неправы сегодня, морально подготовиться к пинкам и дойти до круглого стола шефа, Тимура Мардера. Мне, Антону и Лене ничего не остаётся, кроме как слушать веские матерные аргументы главреда, от которых вянут уши. Впрочем, во время планёрки на жизнь жаловаться грех: работы по-прежнему почти нет и в icq появляются только проснувшиеся неработающие однокурсники - или доезжают до работы проснувшиеся.

Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Пора работать.

- Алёна, позвони Преснякову! - редактор протягивает мне бумажку с пятью штампованными вопросами, которые мы задаём всем участникам проекта "Две звезды". - Или нет, не звони. Ты же знаешь, у него есть такая особенность - спать до трёх.

- А я попробую, - отчаянно завидуя особенности Преснякова, тянусь к телефону.

Я страшно горда собой - уже не боюсь звонить. Ещё пару дней назад мои пальцы, набирая телефон какой-нибудь знаменитости, противно дрожали - а вдруг чего? А сегодня определённо мой день: Пресняков взял трубку в половину одиннадцатого утра.

- Аллё, - я явно его разбудила, но уже поздно. Хм, надо же, а у него, оказывается, нормальный голос. Не мяукающий.

- Здравствуйте! Вас беспокоит газета "Твой день", мы хотели бы задать Вам пару вопросов...

- Ой, знаете, я вообще-то ещё сплю...

- Это займёт буквально пару минут! - счастливым голосом сообщаю я.

- Позвоните моему пресс-агенту... Оксане там или...

- Тогда дайте, пожалуйста, номер Оксаны!

Тишина. Пресняков в шоке - по-хорошему полагается, чтобы знали номер пресс-агента, а не самой звезды. А у меня наоборот. Понимаю, что сморозила глупость. Мы с Пресняковым абсолютно синхронно сладко зеваем в трубку. Он неожиданно добреет.

- Хорошо, давайте попробую ответить.

Сегодня определённо мой день! Со скоростью пулемётной очереди вываливаю на ничего не соображающего сонного Володеньку весь список с бумажки. Пока не передумал. "Как Вы попали на проект?", "Как сложилась ваша пара?" (он пел с Еленой Кориковой), "Почему вы согласились?", "Как к Вам относится Пугачёва?", "Что для Вас значит этот проект?". Пресняков льёт какую-то воду насчёт того, что главное - не победа, а участие, что для настоящего артиста, каким он себя считает, возможность спеть с живым оркестром прекрасна сама по себе и даже волнительна. Он постоянно тормозит и экает, я с придыханиями агакаю - воистину живой оркестр. Наконец я по-прежнему счастливым голосом благодарю за разговор. Он отправляется досыпать, я - в аську, ставить статус "Я дозвонилась до Преснякова!!!" Подходит дружелюбная после кофе редактор, спрашивает, как у меня дела. Докладываю.

- Ах ты моя светлая голова! - в порыве страсти боссиха меня обнимает. - Давай расшифровывай!

Расшифровать интервью - значит дословно перенести его на бумагу. Для этого нужно позвонить админу, в десятый раз объяснить, что я не могу скинуть запрос ему на почту - потому что а) разговор мне нужен срочно и б) я С-Т-А-Ж-Ё-Р, поэтому у меня нет корпоративной почты!, назвать время интервью, номер, на который я звонила и папку, в которую мне его надо сохранить. Прослушиваемые телефоны - очень удобная вещь.

Одеваю наушники. Провод короткий, поэтому расшифровывать приходится согнувшись в три погибели. Надо сказать, что слушать свой голос со стороны - то ещё испытание. Батюшки, и откуда взялись эти сдавленные смешки?! Хорошо хоть что говорил в основном Пресняков.

Скидываю текст редактору. Через пять секунд с победоносным видом предстаю пред её очами, благо работаем в соседних ячейках. Но от взгляда начальницы победоносный вид мигом испаряется.

- Ну не развела ты Преснякова. Нет тут никакого скандала. Единственное, что отсюда можно вытащить - это то, что Корикова боялась Пугачёву. - Пресняков сказал, что для Елены тёплая поддержка Пугачёвой была неожиданна. - Но и это мне будет очень стыдно заявлять на планёрке как тему. Нужно было спросить, не ревнует ли Наталья Подольская его к Кориковой - ведь они постоянно обнимаются в кадре! Ладно, иди займись базой данных.

База данных - очень скучная работа. Нужно выписать названия всех программ, идущих по телевизору (отдел, в котором я работаю, - отдел ТВ), имена ведущих и их телефоны. В общем, сиситематизировать всем давно известную информацию.

Попутно выполняю разные мелкие поручения, вроде "Пробей по Интернету фамилию героини Рудовой в таком-то сериале", скопируй у Димы телефонную книгу и т. д. Наконец редактор вспоминает, что сегодня день рождения у Татьяны Арнтгольц. Даёт мне её номер с заданием выяснить, где она будет праздновать, с кем и как. Главное - где. Решаю не изощряться - звоню от курьерской компании "Меркурий".

- Татьяна, здравствуйте! Я звоню от курьерской компании Меркурий! Мы поздравляем Вас с днём рождения! - на самом деле излучать оптимизм - главное в моей работе.

- Спасибо... - отзывается смущённый голосок.

- Нам поручено доставить Вам подарок! Где и как это лучше сделать?

- Ой... я сегодня улетаю, у меня спектакль... Но я ещё часа два буду дома. - звезда сериала "И всё-таки я люблю" спокойно диктует мне свой домашний адрес с кодом на входную дверь. Я обалдеваю, механически записываю, обещаю, что успеем в течение двух часов и вешаю трубку. На короткое мгновение мне даже становится стыдно.

Но два часа уже идут, а мне ещё надо найти редактора, фотографа, посмотреть куда ехать, придумать что делать и собственно доехать. От редактора узнаю потрясающую новость - оказывается, у Татьяны по слухам новый молодой человек (второй раз за день завидую звезде), и не будет же она праздновать одна, следовательно, он у неё. И нам надо снять его у него в квартире. "Да, делов-то... подумаешь, ерунда... - думаю я". Еду с фотографом Лёшей, с которым мы до этого даже знакомы не были. Служебные машины, разумеется, все на задании, поэтому добираться до странного дома на Щёлковском шоссе будем на метро и пешочком. Скрытые камеры ("наружка", которая незаметно прикрепляется к одежде) тоже, разумеется, все на задании. Блеск.

Время поджимает. Выходим на улицу.

Голливудские фильмы сформировали определённый стереотип работника жёлтой прессы. Это этакий бесстрашный наглый папарацци, который не останавливается ни перед чем, считает свою работу безумно интересной и даже гордится ей. И всё-то у него получается гладко, и все знаменитости перед ним пасуют. Российские реалии: дрожащая от холода и страха девочка, которая проклинает разрядившийся плеер, себя и своё упрямство (надо было поступать на физфак!). И одновременно молится: Таня Арнтгольц! миленькая! Ты ведь уже уехала в аэропорт? Тебя ведь уже нет дома, не правда ли? Мы же опоздаем, Татьяна! Приедем на полчаса позже!